Новосибирск – Байкал

Сидел я как-то в тишине и неге, в приятной спокойной обстановке, жрал груши с салом. И вместо того, чтобы стать счастливым обладателем, достойного пера Рабле, растройства желудка, - стал обладателем растройства всей головы и её окрестностей (Кащенко курит). Пробило меня в результате скататься на Байкал и непременно по быстрому. В смысле по короткому, то есть от дома и по прямой до этого, самого глубоководного озера в мире.

В таком состоянии обстоятельства уже не важны, главное - процесс! Сканируем со стремянки планшетным сканером самую подробную карту Советского Союза, прямо не снимая её со стены. Клеим всё это Corel-ом. Грузим в AutoCAD, тыкаем циркулем в Новосибирск и рисуем окружность до касания с Байкалом, соединяем две эти точки линией. Всё, свершилось, маршрут готов! Как говориться, прямо как по нотам!

А вот спрашивается, ради чего оно мне теперь такое надо, чтоб катить аж до самого Байкала, мало спя и плохо кушая? Срочно пришлось напрячься и прислюнявить к этой цели достойные задачи:

 а. чтобы на него посмотреть,

 б. сожрать позу (местный крупный пельмень),

 в. кепку постирать,

 г. помыть ноги по самый пояс,

 д. вымыть велосипед (может быть),

 е. проникнуться духом и святостью чистой энергии этого глубокого, священного и загадочного озера. Оп-па, судя по последнему тезису, груши в Чуйской долине опылялись!

Теперь следовало подготовить матчасть и приступить к суровым тренировкам физической формы.

 То, как укомплектован велосипед, меня вполне устраивало. Следовало только оторвать и выбросить то, что отваливалось и разваливалось, а также висело, болталось, стучало, скрипело и тарахтело. В общем, поменять колёса и трансмиссию. Что и было сделано с душераздирающим изяществом. Теперь, осталось примотать к велосипеду GPS, дабы в дальнейшем придерживаться и не уклоняться от генеральной прямой. Ибо от компаса я сносно

 

научился пользоваться только увеличилкой и верёвочкой. Проверка моей способности передвигаться в кУпе со всем этим вышенарисованным барахлом, а также: заплечным рюкзаком, двухместным каяком, полутораспальным матрасом-кроватью, пневматической винтовкой с оптическим прицелом и шматом сала из расчёта на всю поездку, - выявило оправданность и необходимость только шмата сала в комплекте со жгутовой рогаткой, необходимой для самообороны в ближнем бою, при употребления оного на открытой и людной местности.

Тренировку выносливости, физической формы и воли к победе было решено проводить с помощью велотренажёра собственной конструкции. К сожалению, или к счастью, рабочая модель тренажёра построена не была. Но её всю зиму с успехом заменяло шипованное переднее колесо, удачно установленное в проходе перед кухней. Особым успехом оно пользовалось при мытье полов в позе “раком”.

За неделю до отъезда и наступления времени “Ч” - сгорел GPS. Приобретённый в вечер перед выездом новый – спалился уже в утро выезда. Так, как-то быстро и незаметно за временем “Ч” наступило время полной “Ж”, на которую мной опрометчиво, как выяснится в дальнейшем, был положен не то что длинный, но продолжительный “ИКС”.

 

Поездка

Первый и второй день поездки прошли удачно, приятно и однотипно. По пути встречались достопримечательности.

 

 

 

Местность сплошь густонаселённая и проблем с тем, где взять банку тушёнки к трапезе не возникает. За Ленинск-Кузнецким, дорожка, там, где я попёрся, местами стала переходить в весьма скромную и даже определённо неопределённую.

 

 

Опосля, выехав за Тараданово и позарившись на грунтовочку - мрачно проигнорировал поворот с полёвкой на Ключи и укатил на гору Елбан. Делать мне там, окромя как ночевать было нечего, чем я добросовестно и занялся. А уж утром, посредством опроса творческого населения с карьера, с удивлением выяснил, куда я собственно попал. Немного мысленно попереставлял вторую и третью буковки в названии возвышенности и понял, как и какие люди сюда (случайно?) попадают. Цыкнул с досады и повернул обратно. Благо, назад ехать было уже с горы и это хоть как-то радовало, при условии полного провала памяти о том, за каким же лядом я сюда вчера залез.

 

Клацая зубами и зафигачивая нехилый даунхил, ушёл на полёвку, где вскоре влез на невысокую, но крутую горку. Сопровождавшая моё восхождение группа поддержки, состоявшая из комаров, оводов и прочих мелких кровососов, язвительно нозила в незащищённые участки тела. Невозможность при этом дать им по мусалу угнетала самолюбие, но в противном случае грозила падением и повторным восхождением. На вершине, в пароксизме избытка дружеских чувств, тепло попрощался с гнусным экскортом, обломав все находившиеся на тот момент в пределах досягаемости хоботки и жвала. Опосля чего, бодро свалил в прекрасное далёко.

 

 

За Арсёновым “прекрасное далёко” окропилось мелким дождичком и стало откровенно липнуть и приставать с грязными намерениями. Столь грязными, что через 15 метров перестала тянуть самая пониженная передача, а вел стало можно транспортировать только методом переноски и кантования. Утащив свой транспорт с дороги, поехал по травке, которая по пояс – не быстро, но всё-таки как-то. Долго ли коротко, но добрался до Томи и парома на Салтымаково. Там выяснилось, что дорога есть только до лесхоза Медвежки, дальше дороги нет, а с поднявшимися реками, проехать оставшиеся до Хакассии 40 километров, возможно только на болотоходе. Чувствуя, что даже если у меня хватит дури тащить вел на горбу по тайге, без GPS-а, с полным отсутствием солнца, и каких-либо ориентиров, ко мне здесь однозначно придёт маленький лесной зверёк. Тут и послышалось явное присутствие медного таза гулко упавшего на мой ранее запланированный маршрут. Но, помятуя, что отважные герои всегда идут в обход, решено было обойти его по трассе М-53.

 

 

Выбравшись назад к Арсёнову, напрочь лишился заднего тормоза. Активная колодка стёрлась в ноль об перманентно загаженный говнами диск. Поросячья свадьба, весело гулявшая на окраине деревни, косо поглядывала в мою сторону. Дабы не стать объектом сексуального насилия со стороны брачующейся хавроньи, и не вступать в родоплеменные конфликты с местным хряком, однозначно решил качественно отмыться при первой же возможности. Для этого пришлось практически полностью утопить велосипед и постирать имеющуюся одежду. Добравшись до Кемерова, прикупил новые тормозные колодки и весь такой чистый и красивый проследовал по трассе далее.

 

 

Природа и Фортуна отнеслись к моему новому маршруту с явной благосклонностью и не только повернулись ко мне передом или задом, но и откровенно легли в самой недвусмысленной позе! Потребовав, правда, непременно принять душ - прополоскали мою тушку обильным ливнем, а затем, продолжительное время поддерживали умеренно влажное состояние, чередуя его с короткими периодами просушки, видимо, чтобы не заплесневел.

 

 

Так, потихоньку добрался я до славного города Ачинска, в котором люди живут, но мне показалось, как-то неуютно. И вариации: заночевать у подножья, или даже на вершине здоровенного отвала, - никакой особой прелестью не вдохновляли.

Благо, поблизости есть и более весёлые места. До которых, если считать прямо от знака, то будет максимум стопка. Если до другого края деревни, то - чекушка. Ну, а вот если захочется обойти все дворы – непременно понадобится пол-литра! Впрочем, здесь определённо квартируют гусары, или их дамы, ну или, по крайней мере, лошади гусар! О чём явно свидетельствует наличествующая тут же тара из под благородного аристократического напитка. Который здесь пьют хоть и не из фужера, но вот отнюдь и не из горла.

Далее, ближе к Козульке, стали часто встречаться всяческие коробейники да рукодельники, и прочие люди мастеровые. Но осчастливить себя и их, покупкой трёхведёрной кадушки или берестяной кепки у меня не получилось, по причине отсутствия в них вящей необходимости, на данном этапе моего жизненного пути.  А вот “трусики из берёзовой коры, чтобы тело не потело, не кусали комары” мне, полагаю, весьма бы пригодились. Но, товар ходовой и на тот момент, вероятно, был уже весь распродан. Либо, пользовался спросом на внутреннем рынке и к экспорту на внешнюю автомагистраль был запрещён, типа: “ Такая корова нужна самому!“

 

 

Дорога, тем временем, потихоньку стала подводить меня к Красноярску. А в Красноярске люди живут очень даже в приятных условиях. И река у них там есть, и Столбы, и вообще как-то так в городе и окрестностях комфортно и благолепно.

 

 

Поколесив по городу и искупавшись в пока ещё довольно холодном Енисее, отправился на Столбы. Велосипед (спасибо Катерине за гостеприимство) оставил на входе в заповедник. Благодаря любителям велопешеходного слалома, сей транспорт там, вообще запрещён. Да и пользы от него там никакой - окромя геморрою.

 

 

Переночевал на найденной на ощупь площадке, - взять с собой фонарик ума не хватило. Выполз поутру из палатки и упёрся носом в артефакты человеческой деятельности. Благо это совсем не то, о чём можно было бы подумать с наибольшей вероятностью, а натуральные следы механообработки каменей. Посчитав сие следами древних цивилизаций, а себя крупным специалистом в этой области, начал искать подтверждения пребывания здесь древних зодчих. Найдя, ни сходя с места, подобных следов как минимум с десяток - начал серьёзно сомневаться в значимости и актуальности моего открытия. Да и плиты на центральной площади города были уж как-то слишком похожи на окружающие цвета и текстуры. Вылечившись от звёздной болезни, провёл остаток времени в созерцании окружающих красот и вскарабкивании на удобные для этого возвышенности. Приятно отдохнул и, может даже, почистил карму. Ибо, уезжал с ощущением, что день прожит не зря, природа совершенна в своих проявлениях, все люди братья, а те, кто мусорит и пакостит в таких местах - гандоны.

 

 Дабы как-то разнообразить созерцание сосен и берёзок, так пронзительно знакомых ещё с самого Новосибирска - стал собирать рожковые ключи, обронённые водителями. Повертев в руках ключ на 46, и несколько поразмыслив, решил ограничить верхний предел коллекции ключом на 24. Но даже при этом, вес находок стал приближаться к двум килограммам и ощутимо отягощать. А тут ещё, заехав в Воскресенку набрал килограммов 10 жратвы, которая, будучи помещённая путём нахлобучивания в корзинку, явно превысила её грузовые возможности. О чём последняя не замедлила проинформировать, методом обламывания кронштейна. Пришлось срочняком заночевать и, во избежание нервного срыва, облегчить с горя запасы снеди ровно в половину.  Наутро, а для всех прочих, в районе обеда, заехал в придорожную мастерскую, где мне быстро и качественно изготовили новый кронштейн. Подпрыгивая от радости, распрощался с умельцами и отдал им, в бонус, коллекционную вязанку гаечных ключей. Решив, что со сбором металлолома следует завязать и переключить внимание на безопасность движения, то есть больше обращать внимание на дорожные знаки. Обратив особое внимание на некоторые, понял, что эти шедевры следует пренепременно фотографировать!

 

 

Через некоторое время, у меня уже собралась довольно-таки презабавная коллекция соблазнительных форм на всякий, местами даже весьма изысканный, вкус. Чувствовалось, что рука дорожного художника выводила данный знак с особым чувством, соизмеряя движение кисти со своими ощущениями понятия о высокодуховном и идеальном. Некоторые знаки свидетельствовали, увы, о узости суждений и скудной практике художника, а некоторые внушали уважение и порождали зависть, маня остаться на этой земле и работать в местном ДРСУ,  в надежде хоть раз увидеть ту, которая попалась на глаза ваятелю знака.

 

 

Но, у каждого свои мечты и стремления. Кто-то всю жизнь стремиться попасть на благодатную землю Каннского фестиваля, кто-то в нём поучаствовать, а кто-то – непременно победить. С меня было уже достаточно того, что я через Канск проехал и съел два мороженных зараз. Оставить свой культурный след на улицах этого милого городка, я не смог, по причине его у меня не наличевствования. Так и растаял за городом без следа. Впрочем, не каждый след приятно созерцать, а тем паче по нему следовать.

 

 

Вскоре за Канском дорога спортилась и причудливо взгорбилась. Ехать на велосипеде по ней не составляло большого труда, а вот для некоторых длинномерных четырёхколёсных транспортных средств она стала серьёзной преградой. Ибо стоять посередь кочки на одном только кардане – грустно и неустойчиво (вон та кривенькая белая фура). Понимая, что стандартной графики для обозначения данного участка дороги недостаточно, водители несколько подправляют и дополняют дорожные знаки. Впрочем, и среди дорожных работников встречаются новаторы.

 

 

Вот и такой знак неизвестного художника стал бы прекрасным обозначением для подобных участков. Тут, как говорится: “Не убавить, не прибавить”. Ну а если уж очень хочется прибавить к дорожному полотну ещё две полосы, а денег осталось только либо на краску, либо на интимную смазку, то можно её (дорогу) просто нарисовать. Неплохо бы было ещё гаишника сбоку поставить, чтоб следил за соблюдением. И чтоб ни одна …!, на встречную полосу и даже думать не смела! Заодно, если гаец не скряга и будет делиться с благодетелями, то к дороге, попозже, уже и асфальт можно будет дорисовать.

 

 

Если кто думает, что Интернет придумали не в России, то ему следует обратить внимание на стелу, неподалёку от города с истинно сибирским названием – Зима. Из неё явно следует, что ещё 250 лет назад, долгими зимними вечерами, в перерывах между лесозаготовками, сибирские мужики писали письма дефкам по электронке. К сожалению, полного адреса не сохранилось, да и не факт, что он был в современной кодировке. Ибо явно прослеживаются остатки, как минимум – псевдографики, а вероятнее всего наличие интерфейса из интуитивно понятных 3D-моделей.

 

 

Дорогу осилит идущий, а едущий осилит её ещё быстрее. Путешественники из Австрии, Германии и Польши, каждый в меру своих способностей и возможностей мотают российские вёрсты и аккуратно преобразуют их в километры и мили. Ну а этих самых вёрст у нас так дофига, что просто завались. Не так уж, чтобы сильно разнообразных, но в то же время и посмотреть есть на что.

 

 

Цветочки, бабочки и паучки

 

Дикого животного крупнее дятла и махаона мне встретить не довелось. И за это им (лосям, медведям, волкам, крокодилам, носорогам, ети и инопланетянам) огромное спасибо. Сказать, что мои носки при этом были совершенно нипричём – тоже было бы неправдой. Впрочем, запасы моего химического оружия только ими не ограничивались. На поясе болтался УДАР, в корзинке удобно выглядывал крупненький такой перцовый баллон, в поясной сумке лежала пластиковая граната-петарда напыжованная перцем. Газовым баллоном я пару раз всё-таки воспользовался, дабы не расповаживать собачек безнаказанно рыпаться на велосипедистов. Стоит ещё сказать о ночном визите вежливости со стороны неизвестного существа. Только устроился я крепко поспать в придорожном ельничке, как к палатке притрусило нечто любопытное, размером где-то со среднюю собаку. Не медвед, а какой-то так себе тыгыдын-тыгыдын. Ощущая торжественность визита, высунул из под полога палатки праздничную петарду. Петарда бахнула, существо молча пукнуло и переместилось метров на триста. Поставил себе в память на утро галочку, что нужно будет вылезти с другой стороны палатки, дабы не поскользнуться на продуктах испуга и не стать, во всём этом, ещё и обладателем синяка во всю жопу.

 

 

Наутро, часов в пять, рядом с палаткой начался нестерпимый галдёж и кипиш. Самое наглое и громкое существо в лесу – дятел. Гнездо этого санитара и террориста находилось прямо рядышком с местом моего ночлега. Ночью семейство тихонечко дрыхло, а с восходом солнца истошно и нескончаемо ему обрадовалось. Пришлось скоренько подниматься и сваливать. Никакой конспирации эти птицы не соблюдают. Гнездо оборудуют в дереве, с которого нафиг сдалбливают все сучья. Опосля чего, ведут себя так, как им заблагорассудится, ибо мало кому захочется получить по тыкве клювом, делающем в нехилой такой берёзе сквозную дырку. Итого, за весь маршрут я находился в опасной близости от семейства дятлов три раза. Опасные пике и лобовые атаки, несомненно, напрягали. И будь на мне шлем, дятлы бы его, несомненно, раздолбали, ровно же как спичку. Но переть с голым клювом на неприкрытую лысину – вариант неоднозначный. А бронебойный клюв дятлу летом по сезону не положен, устав – есть устав. Посему, до открытых столкновений дело у нас не дошло.

 

 

В паре сотен километров от Байкала, наконец-то повстречался мне коллега по увлечению. Крутизны мужик оказался неимоверной, ибо допилил ажно с Донецка до Слюдянки и теперь вот упиливал своим ходом обратно. Да и относился он к этому весьма простецки, как если бы поехал копнуть картошки на дачу. Несколько удивили меня его слова, что за неделю пребывания на Байкале, ему так и не удалось сие озеро сфотографировать. Типа спряталось оно за туманом, и ни каким калачом его оттуда не выманишь. Ну да сошлись на том, что может мне больше повезёт, и я таки его увижу. Вскорости уж появились Ангара с Иркутском и его роскошными строениями культа.

 

 

Проехав через Иркутск, направился прямиком в Листвянку, до которой от него как раз километров 70.

 

 

Дорога весьма интересная как рельефом, так и окаймляющими её достопримечательностями: водохранилище, святой родник, музей деревянного зодчества, база МЧС, ну и конечно же сам Байкал (которого, кстати сказать, я толком так и не увидел). Но почувствовать себя ёжиком в тумане, висящим над ночной дорогой закогтившись левой ногой за корень дерева, - тоже немалого стоит. А вот приедете в Листвянку и попытаетесь там поставить палатку, да ещё вечером в тумане – поймёте! К слову сказать, в реку, в отличии от мультяшного ёжика, я не упал, да и вообще в воде особо и не макался. С недоверием переспросил нескольких гуляющих по набережной: “Действительно ли вот эта вода за бетонным поребриком и есть Байкал”? Получив утвердительный ответ, слазил за него и ополоснул морду и руки. Развивать далее пляжное настроение как-то не захотелось. Холодно, блин, и тупо. В общем, уполз спать куда-то на горку.

 

 

На следующее утро сходил в музей Байкала, посмотрел на плавающих в аквариуме нерп, ещё раз убедился в непроглядности тумана и отбыл в направлении иркутского вокзала. По дороге всё же выполнил одну из намеченных целей – заехал в кафешку и таки захавал позу (которая крупный пельмень). Если припомнить начало поездки, то в первый день я тоже лопал, взятые из дому манты. Так поездка началась с пельмешков, пельмешками и закончилась, а всё остальное, получается, оказалось между пельмешками.